Я легко могу отличить вино ценой в два доллара от вина, стоящего двадцать. Но вино за двадцать мне кажется ничуть не хуже вина, купленного за триста , а, иногда, даже лучше. Я без проблем отличу вино, выжатое из винограда, выращенного в Латинской Америке от Южноафриканского вина, а то, в свою очередь, от любого европейского. Но для меня остается тайной, как люди могут определить сорт винограда, год урожая и конкретный виноградник, на котором вызревала данная лоза.
Предполагаю, что это тренируемая функция. Необходима некая тонкость чувств, в данном случае тонкость вкуса и обоняния, которую можно развить в себе эмпирическим путем, сравнивая разные вина и находя в них схожие нотки и принципиальные различия.
Та же логика существует и в чувствах: чувстве юмора, чувстве прекрасного, в любви, в ненависти, в дружбе. Поскольку все перечисленное не настолько физиологично, как, скажем, вкус, зрение или слух, то тренировка этих проявлений души несколько сложнее и запутаннее. Для развития в себе тонкости восприятия, помимо опыта (который, безусловно, необходим) требуется повсеместный анализ. Тот самый разбор полетов, который должен помочь выйти на новый качественный уровень эмоциональной рецепции, мировосприятия и понимания. И тогда, в следующих отношениях (или в этих же, если повезет), появится шанс увидеть новую, яркую и красочную, ранее недоступную часть спектра.
Но есть нюанс. Человек может воспринимать только очень определенный сектор чувств. В этом он похож на штангенциркуль – есть такой замечательный измерительный прибор, у которого возможность измерения размеров детали ограничена длиной его шкалы. У каждого человека есть такой же максимально возможный охват. И, тренируя тонкость ощущений, человек словно передвигает линейку вверх, оставляя что-то внизу, вне зоны своего восприятия. И то, что раньше доставляло ему несказанное удовольствие, может начать раздражать и бесить. Например: научившись ценить тонкий, несколько циничный юмор Оскара Уайльда, мало кто сможет продолжать смеяться над комедией положений и тортами, летящими в лицо несчастных клоунов. Или, вдохнув полной грудью истинный романтизм настоящего, терпкого и обжигающего чувства человек никогда не сможет вернуться в мир плюшевых сердечек, «зайчиков», «малышей» и розовосопливых сюсенек-пусенек.
Цитировать | Вниз
|
