ВСЁ ПРОСТО

"...Тьма, пришедшая со средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город.  Исчезли  висячие мосты,  соединяющие храм  со страшной антониевой башней,  опустилась с  неба бездна  и залила крылатых  богов  над  гипподромом,  хасмонейский  дворец  с бойницами, базары,  караван-сараи, переулки,  пруды...  Пропал  Ершалаим  — великий город, как будто не существовал на свете..." (М. Булгаков, "Мастер и Маргарита")

Одним из первых сооружений, построенных царем Иродом, была крепость внушительных размеров, которая прилегала к северо-западному углу храмовой горы. Ирод назвал ее Антонией, в честь своего первого покровителя Марка Антония (см. легенду об Антонии и Клеопатре). В 66 году н. э., когда разразилось Великое Восстание, после двух дней кровопролитных боев крепость была захвачена еврейскими повстанцами и превращена в их главный оплот. Четыре года спустя римляне отвоевали крепость и сровняли ее с землей.

«Существует версия францисканских монахов, что именно на месте разрушенной Антонии и располагалась евангельская Претория Пилата, где также происходил суд над Христом. Однако современная археология предлагает довольно серьезные аргументы в пользу того, что содержание под стражей, суд римского прокуратора, бичевание, а также вынесение смертного приговора произошли совершенно в другом месте Иерусалима.    

Итак, согласно евангельскому повествованию, суд над Иисусом Христом действительно происходил в Претории (лат. pretorium) – служебной резиденции римского наместника.

Во время земной жизни Христа Спасителя в Иерусалиме было две точки, контролируемые римским военным контингентом: это действительно крепость Антония и дворец Ирода Великого с казармами для солдат.

Вряд ли было возможно, чтобы судебный процесс происходил в крепости Антония, как и вообще нахождение здесь римского прокуратора. Благодаря археологическим исследованиям основания крепости установлено, что сама цитадель, скорее всего, имела форму башни (90х40м), возвышающейся над Храмовой горой, и использовалась римлянами главным образом, помимо хранения облачения первосвященника, как наблюдательный пункт, откуда было удобно следить за действиями богомольцев. Помещения крепости были слишком тесными, чтобы служить одновременно и резиденцией правительственных чиновников, и штабом с казармами для военного контингента легионеров.

В настоящее время в научном мире нет сомнений, что именно дворец Ирода Великого являлся резиденцией римского наместника, а следовательно евангельской Преторией, в которой и был осужден Спаситель.  Территорию дворца защищала мощная система укреплений с тремя высокими башнями (Гиппикус, Фазаэль и Мариамна). Сегодня паломники и туристы, посещающие Старый город Иерусалима, могут видеть массивное основание одной из башен, османская надстройка над которой получила название Migdal David – Башня Давида». (Протоиерей Олег СКНАРЬ, кандидат богословских наук, завкафедрой Библеистики Киевской Духовной Академии)

Иосиф Флавий об Антонии.

«Замок Антония с двумя галереям и на внешней храмовой площади, западной и северной, образовывал угол. Построен он был на отвесной со всех сторон скале, вышиной в пятьдесят локтей. Это было творение царя Ирода, которым он преимущественно доказал свою любовь к великолепию. Прежде всего, скала от самой своей подошвы была устлана гладкими каменными плитами, отчасти для украшения, отчасти же для того, чтобы пытавшийся вскарабкаться наверх или слезать вниз, соскальзывал с нее. Затем перед самым зданием замка подымалась на три локтя стена, внутри которой сам замок возвышался на сорок локтей. Внутренность отличалась простором и устройством дворца; она разделялась на разного вида и назначения покои, на галереи, бани и просторные царские палатки, так что обстановка со всеми удобствами придавала замку вид города, а пышность устройства — вид царского дворца. В целом он имел форму башни, но на своих четырех углах опять был обставлен четырьмя башнями, из которых две были пятидесяти локтей вышины, а две другие, а именно, нижняя и восточная, — семидесяти, так что с них можно было обозревать всю храмовую площадь. Там, где замок соприкасался с храмовыми галереями, от него к последним вели лестницы, по которым солдаты квартировавшего всегда в замке римского легиона вооруженными спускались вниз, чтобы разместившись по галереям, надзирать за народом в праздничные дни с целью предупреждать мятежные волнения. Точно как храм для города, так и Антония для храма служила цитаделью. В ней находился также гарнизон для всех троих».

Легенда об Антонии и Клеопатре.

«Антоний погиб из-за Клеопатры. Римский полководец и египетская царица познакомились в 41 году до нашей эры: бывшая любовница Юлия Цезаря соблазнила Антония и уговорила его завещать своим детям не только египетские, но и римские земли. Октавиан Август, бывший союзник Антония по Второму Триумвирату, вскрыл завещание, после чего мятежный полководец был объявлен врагом государства и лишен всех должностей.

О смерти Антония мы знаем благодаря "Сравнительным жизнеописаниям" Плутарха. После поражения при Акциуме и предательства со стороны бывших союзников Антоний впал в неистовое веселье, вызванное частично отчаянием, частично - природной беззаботностью. Вместе с Клеопатрой он организовал "Союз смертников" - сообщество друзей, которые поклялись умереть вместе, но перед смертью - гулять и праздновать. Египетская Александрия превратилась в один большой пир, а царица начала испытывать различные яды, пригодные для самоубийства.

Дальнейшие события имеют непосредственное отношение к нашему сюжету, поэтому позволим себе достаточно подробно процитировать Плутарха в переводе Маркиша. Когда в 30 году Октавиан подошел к Александрии, египетское войско переметнулись на его сторону. Антоний возвратился в город, крича, что Клеопатра предала его в руки тех, с кем он воевал ради нее. Полная ужаса пред его гневом и отчаянием, царица укрылась в своей усыпальнице и велела опустить подъемные двери с надежными засовами и замками. К Антонию она отправила своих людей, которые должны были известить его, что Клеопатра мертва. Антоний поверил и, обращаясь к самому себе, воскликнул: "Что же ты еще медлишь, Антоний? Ведь судьба отняла у тебя последний и единственный повод дорожить жизнью и цепляться за нее!"

Римлянин вонзил меч себе в живот и опустился на кровать. Но рана оказалась недостаточно глубока, и потому, когда он лег, кровь остановилась. Очнувшемуся полководцу сообщили, что его любовница жива. Антоний с жаром приказал слугам немедленно поднять его с ложа, и те на руках отнесли хозяина к дверям усыпальницы. Дверей, однако, Клеопатра не открыла, но, появившись в окне, спустила на землю веревки, которыми обмотали раненого, и царица еще с двумя женщинами - никого, кроме них она с собою внутрь не взяла - собственными руками втянула его наверх... Залитого кровью, упорно борющегося со смертью, поднимали его на веревках, а он простирал руки к царице, беспомощно вися в воздухе, ибо нелегкое то было дело для женщин, и Клеопатра, с исказившимся от напряжения лицом, едва перехватывала снасть, вцепляясь в нее что было сил, под ободряющие крики тех, кто стоял внизу и разделял с нею ее мучительную тревогу.

Правила "Союза смертников" оказались соблюдены - Антоний умер на руках у Клеопатры. Сама царица покончила с собой спустя 11 дней, когда узнала, что победитель Октавиан намерен везти ее в Рим и там показать всем на параде в знак своего триумфа. По преданию, Клеопатра выбрала самый безболезненный способ самоубийства - укус египетской кобры».

Царица Египта Клеопатра, последняя царица эллинистического Египта из македонской династии Птолемеев оставила ярчайший след в литературе тех лет, и стала одним из наиболее популярных античных персонажей в литературных произведениях последующих веков во многом благодаря ее трагической любви к Марку Антонию. Не обошли ее своим вниманием такие авторы античности и современности, как Аврелий, Плутарх, Аппиан, Флавий,  Шекспир, Пушкин, Блок, Хаггард.

М. Турнье. Рассказ Ирода о своем покровителе.

«Когда разразилась беда, я только что успешно выпутался из самой дьявольской передряги, в какую мне когда либо случалось попадать.

Тринадцать лет спустя после убийства Юлия Цезаря соперничество Октавиана и Антония за господство над миром превратилось в смертельную вражду. Разум склонял меня в пользу Октавиана, владыки Рима. Мое географическое положение – поскольку я был соседом и союзником египетской царицы Клеопатры – толкнуло меня в объятия Антония. Я уже набрал армию и устремился было на помощь Антонию против Октавиана, но Клеопатра, обеспокоенная моим растущим влиянием на Антония – а она хотела снискать его расположение за мой счет, – не дала мне вмешаться в схватку. Она заставила меня повернуть мои войска против ее старинного врага – арабского царя Мальхуса. Интригуя против меня, Клеопатра меня спасла. Ибо второго сентября Октавиан разбил Антония при Акциуме на побережье Греции. Для Антония, Клеопатры и их союзников все было кончено. Все было бы кончено и для меня, если бы я подоспел, как собирался, на помощь Антонию. Теперь мне оставалось одно: совершить поворот, что было делом довольно щекотливым. Начал я с того, что помог римскому наместнику в Сирии разгромить войско преданных Антонию гладиаторов, которые пытались пробиться в Египет, куда он бежал. После чего я отправился на остров Родос, где пребывал Октавиан. Я не пытался его обманывать. Напротив, я представился ему как верный друг Антония, который помогал ему всем, чем мог деньгами, продовольствием, войсками, но главное – советами, добрыми советами, бросить Клеопатру, которая влечет его к гибели, и даже приказать убить ее. Увы, Антоний, ослепленный страстью, не захотел меня слушать! Высказав все это Октавиану, я сложил к его ногам мой царский венец и объявил ему, что он может обойтись со мной как с врагом, лишить меня трона, казнить – все это будет справедливо, я безропотно подчинюсь любому его решению. Но он может и – наоборот – принять мою дружбу, и она будет такой же верной, безупречной и действенной, какой была моя дружба к Антонию.

Никогда еще я не играл так рискованно. В течение минуты, пока будущий Август, потрясенный моей дерзостью, колебался, было неизвестно, что меня ждет – позорная гибель или торжество. Наконец Октавиан поднял мой венец, возложил его мне на голову и сказал: «Оставайся царем и будь моим другом, поскольку ты так высоко ценишь дружбу. И, чтобы скрепить наш союз, я дарю тебе личную гвардию – четыре сотни галлов царицы Клеопатры». А вскоре мы узнали, что Антоний и Египетская царица покончили с собой, чтобы не участвовать в триумфальном шествии Октавиана».

​часть 1; часть 2; ​часть 3; ​часть 4; ​часть 5;

Ваш комментарий: